Чжу Цзыцзин

Чжу Цзыцзин

Магистрант филологического факультета

Московский Государственный Университет имени М. В. Ломоносова
e-mail: 296270963@qq.com

 

ОБЪЕКТИВНЫЕ И СУБЪЕКТИВНЫЕ МАРКЁРЫ КАТЕГОРИЙ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА В РОМАНЕ М. А. БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА»

 

Аннотация. В докладе проводится исследование пространственно-временного континуума в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Объектом исследования являются специфические объективные и субъективные маркёры, обозначающие время и пространство. Лексический анализ языковых средств сопровождается литературоведческим комментарием. В результате проведенного исследования формулируется вывод о взаимосвязи временных маркёров и концептов небесных светил с образами главных антиподов романа – Воланда и Иешуа.

Ключевые слова: Булгаков; «Мастер и Маргарита»; пространственно-временной континуум; временные маркёры.

 

Zhu Zijing

Master's student of the Faculty of Philology

Lomonosov Moscow State University

e-mail: 296270963@qq.com

 

OBJECTIVE AND SUBJECTIVE MARKERS OF THE CATEGORIES OF TIME AND SPACE IN THE NOVEL BY M. A. BULGAKOV "THE MASTER AND MARGARITA"

 

 Abstract.  The report examines the space-time continuum in the novel by M. A. Bulgakov "The Master and Margarita".  The object of the research is specific objective and subjective markers denoting time and space.  The lexical analysis of linguistic means is accompanied by a literary commentary.  As a result of the study, a conclusion is made about the relationship of time markers and concepts of celestial bodies with the images of the main antipodes of the novel - Woland and Yeshua.

Key words: Bulgakov; «The Master and Margarita»; space-time continuum; time markers.

 

Литературное время в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» представляет собой сложную структуру, охарактеризовать которую возможно путем вычленения и описания особых временных маркёров.

Ещё в конце 1960-х—начале 1970-х годов российские учёные начали изучать слова, выражающие понятие времени в художественном тексте М. А. Булгакова. Согласно классификации С. О. Драчевой слова с временным значением в «Мастере и Маргарите» подразделяются на три категории:

1. Семантическая группа слов, представляющих объективное время (события и сюжеты романов, которые происходят в хронологическом порядке); 
2. Семантическая группа слов, представляющих субъективное время (человеческое субъективное понимание);
3. Семантическая группа слов, актуализирующих категорию вечности (слова, выражающие бесконечность).

М. И. Андреевская была одной из первых русских ученых, обративших внимание на особенности временных отношений в романе «Мастер и Маргарита». В 1968 году она заметила, что события в произведениях М. Булгакова имеют детально точную характеристику с точки зрения времени, хронологии.

Помимо слов объективного времени Булгаков использует слова субъективного времени, которые демонстрируют восприятие персонажа того или иного промежутка времени.

Для слов со значением объективного времени характерна точная номинация временного отрезка – название единицы измерения («Правда не через секунду, но даже не через минуту, а через четверть минуты Аркадий Аполлонович, в одной туфле на левой ноге, а одном белье, был у аппарата...» [2, с. 378]).

Булгаков с хронологической точностью описывает период от момента гибели Берлиоза до распространения этой новости. Так читатель может представить, как именно развивались события в это время: “В полночь...приехала в дом комиссия..., вызвала Никанора Ивановича, сообщила ему о гибели Берлиоза...<...> Весть о гибели Берлиоза распространилась по всему дому с какою-то сверхъестественной быстротой, и с семи часов утра четверга к Босому начали звонить...<...> Мука эта продолжалась до начала первого дня, когда Никанор Иванович просто сбежал из своей квартиры в помещение управления...» [2, с. 109]

Объективация категории времени используется автором в качестве фона по отношению к основной сюжетной линии («Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина» [2, с. 9]), а также с целью маркирования персонажей. Использование таких слов, как «вечер», «закат», «ночь» предсказывает появление Воланда и его свиты, в то время как «рассвет», «весна» противопоставлены темным силам романа: «И в это время радостный неожиданный крик петуха долетел из сада, из того низкого здания за тиром, где содержались птицы, участвовавшие в программах. Горластый дрессированный петух трубил, возвещая, что к Москве с востока катится рассвет» [2, с. 180]. Так, Маргарита, по воспоминаниям Мастера, появилась именно в полдень.

Слова субъективного времени в основном используются М. А. Булгаковым в библейских главах «Мастера и Маргариты». Слова этого типа выполняют в тексте романа следующие функции: 1) указывают на повторяемость действия (ежесекундо, ежеминутно, постоянно, ежедневно, ежечасно и тд.); 2) обуславливают хронологию поступков персонажей: представлены в основном наречиями тотчас, сейчас (же), тут, мгновенно, мигом, моментально, вмиг, миг, вскоре, вскорости и словосочетаниями типа в тот же момент, в ту же минуту, в ту же секунду, через минуту, через секунду, через несколько мгновений и др.

Использование наречий тотчас (же), сейчас (же), тут (же), моментально не только определяет скорость действий, но и создает временные отношения между ними: «Оба обстреливаемые сейчас же растаяли в воздухе, а из примуса ударил столб огня прямо в тент... И тут огонь, гудя, как будто кто-то его раздувал, столбами пошел внутрь теткиного дома» [2, с. 407].

Развитие фабулы в романе сопровождается хаотичными временными скачками, которые становятся причиной трагических событий. Необдуманная погоня Ивана за Воландом и его свитой является наглядным примером: «...тройка мигом проскочила по переулку и оказалась на Спиридоновке. <…> расстояние между преследуемыми и им ничуть не сокращалось» [2, с. 58]; «В мгновение ока Иван и сам оказался там. Однако удачи не было» [2, с. 59]. “...еще несколько секунд, и вот какой-то темный переулок с покосившимися тротуарами...”[2, с. 59];“Через самое короткое время можно было увидеть Ивана Николаевича на гранитных ступенях амфитеатра Москвы-реки”[2, с. 61].

В романе представлен тип слов со значением бесконечности, например: навек, навсегда, вечно, вечный, всегда, навеки, никогда. Эти слова классифицируются как субъективные временные слова.  Кроме этого, наличие таких слов, как бессмертие, бытие, покой, небытие, обладающих темпоральным значением, отражают тесную взаимосвязь между временными феноменами и их лексическим выражением. В «Мастере и Маргарите» навсегда и навек употребляются применительно к тем героям, которые находятся на грани перехода в иное бытие: «Он остановил свой взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце, затем перевел его вниз...» [2, с. 13]; «Все было кончено, и говорить более было не о чем. га-Ноцри уходил навсегда...» [2, с. 40]; «Я объяснюсь с ним завтра утром, скажу, что люблю другого, и навсегда вернусь к тебе» [2, с. 168], «Я улетаю навсегда и пришел к вам лишь с тем, чтобы попрощаться»[2, с. 425] и др. Слова вечно и вечный в художественной аксиологии романа не совпадают с бытием, отождествляемым с вечностью: «Герои выпадают из художественного конкретно-исторического времени-пространства в особое эволюционное время-пространство, образующееся между «иудейским» и «московским» хронотопами и скрепляющее их» [3].

Дифференциация бытия и небытия, которые напрямую связаны с образом Пилата, реализуется посредством слова бессмертие [3]. Бессмертие, пришедшее к нему именно в день осуждения Иешуа, становится новой вечной жизнью для героя: «Мысли понеслись короткие, бессвязные и необыкновенные: «Погиб!», потом: «Погибли!..» и какая-то совсем нелепая среди них о каком-то долженствующем непременно быть – и с кем?! – бессмертии, причем бессмертие почему-то вызывало нестерпимую тоску.»[2, с. 34].

Слова с временным значением имеют косвенное отношение и к образам главных антиподов романа – Воланда и Иешуа, а концепты Солнца и Луны символизируют каждого из персонажей.

В традиционных представлениях «солнце» является источником энергии для всей жизни на земле, поэтому солнечный свет – зачастую ассоциируется с «Божественным светом», «Божественным сиянием». Антитезой ему является свет Луны, который является лишь проекцией солнечного сияния, то есть светом иллюзий. Однако оппозиция «солнце – луна» в романе «Мастер и Маргарита» не соответствует традиционным представлениям. В романе есть две сцены, в которых автор описывает закат в Москве: среда – когда дьявол появляется; суббота – когда дьявол уходит. Солнце в художественном пространстве романа, как ни странно, трагичное и даже зловещее («…ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце» [2, с. 13], «изломанное ослепительное солнце» [2, с. 410], «Глаз Воланда горел так же, как одно из таких окон, хотя Воланд был спиною к закату» [2, с. 410]): оно олицетворяет собой угасание и мучение, физическое или душевное.

В Ершалаимских главах связь, а иногда и тождественность, Волонда и Солнца наиболее очевидна. Казалось бы, герой не появляется лично в этих главах, но признается своим собеседникам, Берлиозу и Ивану Бездомному, что он «лично присутствовал при всем этом» [2, с. 50].

Слова Воланда, иллюстрирующие взаимосвязь света и тени, тем не менее «защищают» солнечный свет: тени подобны «злу», и оно неизбежно проявит себя из-за яркости солнечных лучей. Так, солнечный свет Воланда выполняет функцию обнаружения зла в людях, а «голый свет», который не производит теней (образ Иешуа), – это лишь нереализуемая мечта.

Сравнивая образы солнечного и лунного света в «Мастере и Маргарите», мы также можем обнаружить, что в романе солнечный свет, символизирующий Воланда, – огненный, воспламеняющий, уничтожающий. Подтверждающей деталью является примус Бегемота, именно он становится причиной финального «воспламенения». Воланд уничтожает огнем дом Грибоедова, пятидесятую квартиру, подвал Мастера и прочие микропространства в романе. А лунный свет, символизирующий Истину в романе, спокоен и даже прохладен, как и умиротворенный Иешуа, называющий всех окружающих «добрыми людьми».

При сопоставлении образов солнечного и лунного света можно сделать вывод, что Булгаков не был до конца убежден в том, что Истина постижима обычным человеком в действительности, в той реальности, которая находится за чертой инобытия. Однако она напоминает о себе героям, зачаровывает и беспокоит их, связанных узами повседневности.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. М.:Худ.Лит.,1989. 451 с.
2. Драчева С.О. Темпоральная организация романа М.А. Булгакова “Мастер и Маргарита”: Лингвистический аспект. Тюмень: Тюменский государственный университет, 2007. с.21.
3. Се Чжоу. Символ и мифическое повествование «Мастера и Маргариты». Журнал Сычуаньского института иностранных языков, 2007. С. 71-76.

REFERENCES

1. Bulgakov M. A. The Master and Margarita. M.: Literature, 1989. 451 p.

2. Dracheva S.O. The temporal organization of the novel by M.A. Bulgakov's "The Master and Margarita": Linguistic Aspect. Tyumen: Tyumen State University, 2007. p. 21.

3. Xie Zhou. The symbol and mythical story of The Master and Margarita. Journal of the Sichuan Institute of Foreign Languages, 2007. p. 71-76.